миниатюры
2004
АПРЕЛЬ-ИЮНЬ
№2

                   Алексей Легалин

ЗАВЕРТЕЛИСЬ ОКОННЫЕ РАМЫ

БЫТЬ…

     Заперли ветер в темном подвале.
Пыль и бумажки упали на землю.
Время с пространством собой перестали
Быть. Все исчезло. Осталось похмелье –

Существованья активного следствие.
Перевернулись песочные часики.
Сколько теперь не мечтайте о мести вы -
Быть бытие будет впредь отрицательным,

То есть не впредь, а назад, разумеется,
То есть не будет, а было, но как это,
Как утрясти в голове, околесицу
Как подогнать к колесу по параметрам?

* * *

    Завертелись оконные рамы,
И осыпались нежные стекла.
Словно сверху спустились фонтаны,
Чтобы люди до крови промокли.

Тротуары красивым кошмаром
Потекли в водосточные щели,
А в воздушном пространстве дрожали
Руки неба, бледны от смущения.

Так прыжок совершился из времени.
Тело города слилось с прозрачностью
И, светясь пустотой и нетлением,
Стало призрачным и настоящим.

.

* * *

    …Но оставили где-то случайно открытым окно,
И туда залетел незаметный прозрачный дракон.
Непонятно, чем явленно было его существо,
Только каждый, кто встретил, навек не запомнил его.

Я вот тоже не знаю, зачем вспоминаю о нем.
Помню – был полумрак и какой-то запущенный дом,
И со сломанной рамой окно не могло затвориться.
Ничего не случилось. Щека задержала ресницу,

Пробежала щекотка. Ты мягко прижалась ко мне.
Наши лица наполнило что-то в тот плавный момент.
Но для связки рассказа вступление нужно, финал,
Я же даже не помню о том, что уже рассказал.

Но когда наступает весна, и окна не закрыть,
И паук полумрака заводит в него свою нить,
Попадаю я весь незаметно в прозрачную сеть,
И так страшно становится дальше надежду терпеть.

Тогда я ее в это окно с мертвым криком бросаю.
Глухо рухнув в асфальт, она медленно, жалобно тает,
Ну а я закрываю окно, и ломается рама,
Мне уже все равно, я иду в магазин за отравой…

* * *

    Пыль плыла под невидимым небом,
И прохожие, дико чихая,
В промежутках пытались ругаться,
Но их снова на чих пробивало.

Грязный день подмести норовила
Ночь-старуха слепая, глухая,
Ничего у ней не получилось,
Только злилась она и плевалась,

И сходила на нет совершенно,
В пыльном дне утопая бесславно,
А прохожие, пуще чихая,
Умирали в отчаянии душном.

Только вдруг проявилась над миром
Беспристрастно-нездешняя тайна,
Все пылинки вокруг распугала
И на землю легла неуклюже.

* * *

    Мне очень жалко, что было жарко,
И все продукты твои протухли,
И, отравившись, скончалась Парка,
Так отыскалась её проруха.

И с той трагичной поры весёлой,
Лишившись смерти, мы вечны стали.
Жизнь стала полой, пустой и голой,
А я то думал – бессмертье вставит!

Пойдём по свету искать утрату,
Пустые бошки положим заживо
В кондукторскую суму-лопату.
Проезд оплатим – и так отмажемся.

* * *

    Что будет дальше – не так уж важно.
А душный кашель кусает горло.
Глядеть в безумье уже не страшно,
Ведь всё, что было – давно прогоркло.

Последний поезд удрал с вокзала,
Махнув последним хвостом – вагоном.
Он стёр платформы. Пустым оскалом
Табло земное зажглось вдогонку.

И всё больнее стоять без башни,
Когда-то щёлкавшей мир часами,
Питавшей семечками дней вчерашних
Души желудок с тревог глистами.

Кусает горло тревожный кашель,
Грызут утробу хвосты событий.
И то, что будет – уже не страшно,
Накрывший ужас - уже не виден.


ПОДНОВОГОДНЯЯ ПЕСНЯ

    В поле браво рубили ель
Десять тысяч степных солдат.
В головах разлеглась мель,
А под душами выл пассат.

Топоры затопили гром,
И свалилась мешком гроза.
Если кто-то так хочет дров –
Не снести озноб небесам,

Не закрыть ни дверей, ни ртов
Тем, кто больше не хочет есть.
Побледневший рябой картон
Режет кров, зазвенев, как жесть.

Мажут кровью быки рога
И бегут, озверев, к реке,
Где мохнатой судьбы рука
Их хоронит в густом песке

Под радушные марши рыб,
Расплескавшихся вдрызг бельем.
Разошедшихся брызг нимб
Невесомо идет влёт.

Вьются пламенем флаги лет,
И пустеют баклаги снов.
Сжав зубами хвосты комет,
Ждут потомки своих дров.

Некрасивые комья льда
Рыщут с кольями по утру.
Пролился у них мимо рта
Мирового эфира круг.

Где же в новых сугробах дней
Новизна призовых лет?
Только тропы среди пней
И ножи голубых лент.

Кипы пыли из куч книг,
Трепет крови от щек пуль,
И фалличен большой фиг
Средь младенческих чресл – нуль.

Новый год петухом немым
Заревел на мороз песнь,
И разросся сугроб тьмы,
Превзмогая костров резь.

Трахнул нежную явь сон,
И прилип к простыне день.
У клона родился слон
И свою растоптал тень.

В поле браво стоит ель,
А вокруг – топоров треск…
Ты куда умерла, цель
Самой скучной из всех пьес?

* * *

    Всё ждёшь торжественных таинственных аккордов,
Но песенка-то кончится внезапно.
Струна порвётся, или дирижёра
Пристрелит слишком трепетный поклонник.

Приятно будущее правильное щупать,
Как тело совершенное скульптуры,
Но призраки кусают не зубами,
А тем, что вместо зуба не находишь.

Легко идти, когда теряешь ношу,
Но этой ношей может оказаться,
К примеру, голова, иль бренный разум,
Пусть даже не совсем он материален.

И вот, разочарованные дети,
Мы чувствуем, как время ускользает
Из рук, подобно хвостику верёвки,
Нам брошенной к спасению извне.




    2003 год
наверх>>>


  
Проза
Эссе
Киноэтюды
Гость номера
Экстрим


    Она жила в гостиничном номере. В номере был коридор. Коридор поклеен обоями (следует подробное описание рисунка). На кровати покрывало, на покрывале - узор. Но я не помню, что изображал узор... Перед кроватью - коврик, на коврике - орнамент. Может быть, я зря прослушал цвета и завитки орнамента? В ванной комнате - полотенца, и на них - абстрактная вышивка. И так далее, пока я не перебил:
        - Так что в твоём сне происходило?
        - Ты что, не слушаешь? Я уже двадцать семь минут пытаюсь вспомнить всё, что происходило... В другой комнате были шикарные тяжёлые шторы, такого, знаешь, тёплого, тёмно-болотного цвета...
Гостевая книга


Комментарии: Уважаемые зрители, это уже просто какой-то драйв, принимать себеподобных читателей за виртуальное раздвоение автора.Ну Рыбкин то сам разберется, а тебя Илюша поздравляю, поздравляю.
Проза
Эссе
Киноэтюды
Гость номера
Экстрим
E-mail
Проза

    "Ты не Тео ". - говорит он тебе и его кисти становятся ножами и он вонзает их в тебя.
    И ты бежишь и смотришь - за тобой бегут все - павлины, пингвины, цапли, страусы и вороны летят, и ты бежишь, и не можешь тронуться с места. Страх, страх, безысходность…
    Проснуться внезапно, обрадоваться, что это был сон, обрадоваться еще, что сон прошел, понять конец сна, не открывать глаза, потому, что так спокойней. Полежать несколько минут, понять, что все равно нужно вставать, потянуться, открыть глаза, испугаться света, снова закрыть, сесть на кровати, потереть глаза руками, наконец, открыть их, увидеть знакомое, обрадоваться снова, вспомнить, что пора на рынок.
    Они забили, куранты, сколько?
    Девять. Новый день, прелесть.
    Так, одеться, умыться.
Киноэтюды


        - Тетрадки проверяешь?
        - Проверяю.
        - Вот и проверяй.
        - А ещё ты ванну после себя не моешь.
        - После меня она остаётся чистой.
        - Конечно.
        - Послушайте, Лена, я вам говорил, что воспитывался без матери.
        - Ну, так что?
        - Так делай выводы.
    Лена отодвигает проверенные тетрадки. Снимает очки, убирает их в пластмассовый футляр. Берёт со стола свою сумочку, вынимает из неё другой футляр, надевает другие очки. Оба футляра прячет обратно в сумочку.
    Довольная выполненной работой, потягивается.
Гость номера
Экстрим

    Она жила в гостиничном номере. В номере был коридор. Коридор поклеен обоями (следует подробное описание рисунка). На кровати покрывало, на покрывале - узор. Но я не помню, что изображал узор... Перед кроватью - коврик, на коврике - орнамент. Может быть, я зря прослушал цвета и завитки орнамента? В ванной комнате - полотенца, и на них - абстрактная вышивка. И так далее, пока я не перебил:
        - Так что в твоём сне происходило?
        - Ты что, не слушаешь? Я уже двадцать семь минут пытаюсь вспомнить всё, что происходило... В другой комнате были шикарные тяжёлые шторы, такого, знаешь, тёплого, тёмно-болотного цвета...
Гостевая книга

Комментарии: Уважаемые зрители, это уже просто какой-то драйв, принимать себеподобных читателей за виртуальное раздвоение автора.Ну Рыбкин то сам разберется, а тебя Илюша поздравляю, поздравляю.
Проза
Эссе
Киноэтюды
Гость номера
Экстрим
Гостевая книга
E-mail
Copyright © 2003 TengyStudio All rights reserved миниатюры 2004 АПРЕЛЬ-ИЮНЬ №2