И.

МОЛЧАНИЕ ЯГНЯТ.

    Лет пятнадцать назад один профессор МГУ спросил меня о моих любимых философах.
    Пятнадцать лет назад у меня были любимые философы, художники, писатели, фильмы. Затем - их отдельные произведения: такая-то книжка, картина… Теперь - какие-то отрывки, куски, отдельные мысли или литературные высказывания.

    Я ответил профессору: "Шестов и Плотин". "Я так и думал: философия маргиналов"… А я подумал: он так говорит, потому что у меня роман с его дочкой; какое имя не назови, - это будет заведомо не то имя.

    Но вот что я думал о Шестове (а именно о его работе "Апофеоз беспочвенности"): если его мысли принять всерьёз, близко к сердцу, то нужно пойти и повеситься. Если же не принимать, то нужно срочно писать опровержение. Нужно доказать, что Шестов ошибается, что если он такое пишет ради чистого эпатажа, то нужно сказать миру, что он - шарлатан.
    И сейчас мне ни то что бы всё равно - кто шарлатан, а кто нет (хотя, что касается многих - мне действительно всё равно), но… я понимаю, что с такой философией можно жить. То есть вот как: с такой философией легче жить. И это не точно. Найдя подходящую философию… Вот: когда думаешь, что целый мир движется совсем не в том направлении, а ты единственный, кто об этом знает, впору сойти с ума. И в этот момент подворачивается книжка, в которой (не важно - кто) точно высказывает твои сомнения и подозрения, вроде бы как многое становится на свои места. С облегчением вздыхаешь: нет, я не сумасшедший, есть ещё кто-то, кто мыслит сходным образом; более того - его публикуют и обсуждают. Вдвоём сходить с ума легче, спокойнее как-то. (Думаю, что с подобным ощущением люди вступают в самые экстремистские партии, совершают коллективные безумства, а лозунги только укрепляют их правоту.)

    Шестов:
     "Не знать, чего хочешь, считается одним из самых позорящих обстоятельств. Признаться в этом, значит, погубить навеки свою репутацию…"
    Нормально. За полгода мной не прочитано ни одной книги. Нормально. Просыпаюсь и не знаю - зачем проснулся. Говорят: живёт по инерции. Не уверен, что живу по инерции. По инерции я бы должен был остановиться, перестать жить. Внутреннее ощущение, что живу против инерции, но звучит неубедительно.

    Три проблемы, которые тянутся у меня с детства:


    1. Девять больше трёх, это я быстро научился понимать. И то, что три меньше девяти, тоже отлично понимаю. Но вот если откинуть цифры (девять и три), то какой графический значок называется "больше", а какой "меньше", всё никак не разберусь. И эта проблема серьёзней, чем кажется.


    2. Пешеход переходит дорогу на зелёный свет. Это яснее ясного. Но вот на какой свет едет автомобиль? Я ни разу не мог ответить на этот вопрос правильно. Ну, разумеется: если пешеход идёт на зелёный, то автомобиль едет на красный! Не тут-то было. И автомобиль едет на зелёный. Я почему-то никогда и ни с кем не мог условиться: чьими глазами мы смотрим на перекрёсток - глазами водителя, или глазами пешехода? Только сейчас начинаю подозревать, что глазами постового: все движутся на зелёный, все ждут на красный. И всё равно - для меня - слишком сложно.


    3. На уроке природоведения наш класс повели в зимний лес. "Какого цвета ёлка?" - спросила учительница. И я как последний идиот ответил: жёлтого! "Посмотри внимательней". Коричневая! "Нет же, Илья, у тебя как со зрением?" А ёлка, до сих пор помню, была какого-то невнятного грязно-ржавого цвета, которому я никак не мог найти подходящего названия (и до сих пор не мгу). "Запомните, дети, - торжественно заявила учительница, - это дерево и зимой, и летом одного цвета!" Быть может, она и была дурой, только вот меня долгое время кое-кто считал за дальтоника. Теперь я выучил, что ёлка зелёная. Только проблема осталась (о ней буду говорить позже).

    Сейчас мне кажется, что философия - это любовь не к мудрости, а любовь к структуре, к умозрительному структурированию космоса. И философия, и наука, и искусства, и религии - структурирование хаоса.
    Пока читаешь книжку, слушаешь музыкальное произведение, смотришь фильм, заходишь в церковь, разгадываешь газетный кроссворд - ты в мире логики, в мире чётких причинно-следственных связей. И из мира реального периодически хочется бежать. Потому один и тот же человек принимает и прозу де Сада, и жития святых. Лишь бы была точка опоры (жанровая принадлежность, что ли; некая условность, которую мы негласно принимаем как неоспоримую данность). У жизни жанра нет.

    Еду в метро. Через плечо читаю чужую книгу. Успел прочитать целых три страницы. Очень, очень странное произведение. Если бы хозяин книги сказал мне, что это самое культовое на сегодняшний день произведение, я бы поверил. Если бы он мне сказал, что текст написан без участия человека специальной компьютерной программой, я бы тоже поверил. Но вот книжка захлопывается, и я успеваю увидеть имя автора: Дарья Донцова.
    А ведь в конце восьмидесятых на книжные прилавки хлынула во всех отношениях высокая литература, после которой, казалось бы, либо молчать, либо пытаться подняться ещё выше (в данном случае важно само писательское устремление, а не конечный результат)… И через какие-то три-четыре года - шквал так называемого бульварного чтива. Говорят, что такая лёгкая литература помогает отдохнуть, помогает отвлечься, помогает забыться. А я думаю вот что: такая литература наиболее точно (и лучше всякой философии) отображает вечный хаос сиюминутного; автор - сам того, быть может, не желая, - стоит вровень с действительностью; читатель, погружаясь в текст, видит отражение своей собственной жизни. Пусть действие разворачивается хоть на Марсе, но беспричинность причинно-следственных связей та же, что в сюжете моей жизни…

    Книги Б. Акунина и сериал "Бедная Настя". Не стилизация под прошлое, но стилизация самого прошлого. Ибо и в прошлом всё хаотично, и хаос прошлого необходимо упорядочить, необходимо создать иллюзию, что там всё утряслось и выкристаллизовалось. На что ориентироваться автору? Конечно же, на стереотипы большинства.

    Корней Чуковский вспоминает, что в Ленинграде в двадцать какой-то голодный год было продано книжек о Шерлоке Холмсе (написанных, кстати, отечественными и безымянными подельщиками) в 11 раз больше, нежели насчитывалось на тот момент в городе жителей. Значит, в таких книжках (о которых мы ровным счётом ничего не знаем) была сильная потребность. Предполагаю, что те рассказы наиболее адекватно (как это ни странно) отражали действительность.
    И что? - спрашиваю я сам себя. Даже если и так, если действительно творение рукотворное может являться образом и подобием нерукотворного, то в чём дело? Почему хочется погружаться в одно из подобий? Думаю, дело в энергии, о которой сейчас столько говорят.

    Говорят об энергии предпринимателя, об энергетике фильма, о силе слова.
    И ещё говорят, что информация это всё, без информации никуда, и т.д., и т.п. Информация как вид энергии.


    Ёлка зелёная. Мне 31. И я учусь. И вижу, понимаю, что часто успех ответа зависит от правильного угадывания (или запоминания): в какой цвет окрашивает преподаватель данное дерево? Дело не в том, что я не согласен, дело в том, что я, во-первых, не верю, а во-вторых, не понимаю, - мы смотрим на дерево глазами пешехода, или глазами водителя? Да, можно условиться, договориться о системе координат, но… книга, к которой я вернулся - "Апофеоз беспочвенности".

    Наблюдал, как студентка на экзамене по зарубежной литературе пятнадцать минут рассказывала о своей тяжелобольной бабушке и получила пять. Почему? Да потому, видимо, что отвечающая передала преподавателю ту необходимую часть энергии, что затрачивается при правильном ответе.
    Это совсем иное знание (интуитивное или животное): нужный жест, нужный взгляд, правильная интонация. Если от студента требуется прежде всего пассионарность, то общение происходит помимо слов, поверх знания, на энергетическом уровне.
     (В качестве предположения: быть может те, кто настаивают на сдаче тестов и экзаменов компьютерам, как раз и хотят избежать такого "человеческого фактора", как обаяние, как симпатия-антипатия?)

    Некоторые преподаватели высказывают (ссылаясь на возможность лёгкого доступа к интернету) мысль о том, что важно обратить внимание на то, как быстро студент находит нужную информацию, как он её компонует… И мне кажется, что речь идёт о скорости угадывания цвета ёлки. И, разумеется, всё о той же энергетике студента (скорость угадывания).

    Шарю по интернету, слушаю радио, захожу в книжные и… ничего для себя лично не нахожу. Впечатление, что информации нет нигде. Везде о ней и о её ценности кричат, но самой информации нет.

    Лев Лосев в одной из своих работ (если не ошибаюсь, "Проблема художественного стиля") замечает, что если есть идея, то есть всё. Есть энергия на её воплощение, есть технический арсенал (имеются ввиду художественные приёмы) для работы. Идея является энергией в чистом виде.

    Энергия, думаю, даёт силы на создание произведения, энергия в этом произведении поселяется, и из произведения мы её черпаем. То есть поиск информации (идеи) это поиск энергии. Находя адекватную внутреннему состоянию идею, мы радуемся (или негодуем). Читая Шестова, я не бегу вешаться, но продолжаю жить. Кто-то читает Донцову. Вот, договорился до того, что поставил между ними знак равенства (быть может, когда Сорокин приравнивает заборную надпись к странице из "Войны и мира", он хочет выразить нечто подобное?) Сейчас я сам не уверен в том, что говорю.

    Юрий Арабов где-то сказал, что вопрос фильма, это вопрос энергетики. А я всё думаю: энергетики создания или энергетики восприятия (созданного полотна)? Лучше об этом вообще не думать.

    Нигде не нахожу информации. И давно догадываюсь, что не там ищу. И догадываюсь так же, куда нужно идти, где нужно искать, но туда я идти боюсь.
    Алкоголь как вид энергии (с этим, думаю, никто спорить не будет). Многие любят выпить, но каждый боится стать алкоголиком. Алкоголь даёт энергию, но вместе с тем преобразует человека в иное, новое существо. Алкоголика видно издалека. Вот к чему клоню: информация как энергия (действительная, физически ощутимая энергия) действует подобно алкоголю. И частое употребление информации изменяет человека (говорю буквально, о внешности). Поэтому приходится употреблять либо в малых дозах, либо переходить с одного потока на другой, либо - что чаще всего и происходит - соглашаться на информацию безопасную, не меняющую твоей сущности.

    Для небольшой группы людей, предполагаю, информация о сегодняшнем курсе валют это информация, касающаяся жизни и смерти. Для большинства - безопасная жвачка. И мы выбираем безопасную жвачку. Мне кажется, что здесь действует инстинкт самосохранения: буду как все, буду неприметен. Если и существуют до сих пор монахи, то пусть они сидят в своих далёких монастырях. А мы из газет узнаем, какое они там творят непотребство (адекватная внутреннему состоянию информация). Если и существуют истинные поэты, то лучше всего узнать о них, как они докатились до жизни такой.

    Вот ещё что странно. Я никогда не считал Сальвадора Дали за хорошего художника. То есть я его вообще за художника не считал. И когда кто-то при мне говорил или говорит, что Дали большой мастер, мне от этого ни холодно, ни жарко (то есть не собираюсь никому доказывать, что данный "мастер" большой шарлатан, и спокойно, равнодушно отношусь к тому, что в его работах кто-то что-то находит). А буквально месяц назад мы с сестрой (почти синхронно) пришли к выводу: Пикассо художник, но очень плохой художник. При этой мысли у меня до сих пор бегут мурашки по коже, мне страшно об этом думать, ещё страшнее сформулировать доказательства (своей правоты). Буду ждать, пока какой-нибудь искусствовед доходчиво и ясно расскажет… Но все искусствоведы знают, что ёлки, зелёные.

    Александр Панарин в работе "Духовные катастрофы нашей эпохи в свете современного философского знания" говорит о том, что мы сами виноваты в том, что происходит. Мне даже кажется, что его высказывание относится к конкретному времени, а именно - к началу девяностых. По крайней мере я помню то чувство причастности к истории, к изменениям, происходившим вокруг. И я хорошо помню, что те, кто в школе являлись наиболее активными комсомольцами, первыми пошли барменами в новоявленные клубы, первыми попытались открыть собственные ларьки. Дело, вероятно, не в сути идеи, но в её энергетике. Наиболее пассионарные быстро улавливают наиболее адекватную времени (и, вероятно, внутреннему состоянию) информацию, быстро находят наиболее подходящее этой информации воплощение, быстро понимают, какие ёлки сегодня зеленее.
    Вина перед временем, за время, за происшедшее. О вине за происходящее в данный момент говорить труднее. Трудно понять, что происходит. А всегда происходит что-то не то. Что же всё-таки случилось, ясно можно понять позднее.

    Кстати (или некстати). Мои знакомые художники, когда приходят на выставки своих коллег, говорят (каждый - о другом) о низком уровне представленных работ. У каждого есть некий внутренний уровень, некая планка, на которую можно и нужно ориентироваться. Но эта планка применяется, когда речь идёт о чужой работе. Легко говорить, что "мир рулит не туда", но самому приходится… торопливо рулить туда же (куда и большинство). Время такое было. Время, похоже, всегда такое. Завидую Константину Леонтьеву, который сказал приблизительно так: знаю, что мир катится в бездну, но насколько могу, это падение задерживаю.
    Я же просто смотрю и, кто знает, подталкиваю…

    После Второй Мировой Войны кто-то сказал: "Как после того, что произошло, после ужаса концлагерей можно продолжать делать литературу!"
    Мне этот человек заочно не нравится. Почему-то можно устраивать показы мод, открывать рестораны, разрабатывать и утончать гастрономические блюда, можно, в конце концов, ломать голову над созданием всякого нейтронного оружия, а вот сидеть и пописывать как-то, видите ли, неприлично. А ведь не литература приводит к войнам, а как раз показы мод и рестораны, где работают дядьки, возмущающиеся присутствием в мире литературы.

    Александр Панарин верно заметил, что на первое место (в спортивных игрищах современности) вышел дизайн: не создание чего-то принципиально нового, но поиск удобных и ярких обёрток для привычного старого.
    Слишком буквальный пример: сейчас в интернете почти каждый может создать свою "страничку" (сайт); диапазон их содержания необъятен: от признаний в любви к морским свинкам до призывов к истреблению всех, кто играет "чёрную" музыку. Взгляды создателей интернет-проектов вне критики, но вот что горячо обсуждается, так это внешний вид электронных страниц, их дизайн.

    Я часто думаю о внешнем виде человека (насколько природная внешность в нашей власти) и прихожу к выводу, что красоту человека, человеческого лица нужно искать совсем в другом направлении ("не всё то золото…" - слишком утрировано).

    Некоторые пугают (или просто констатируют печальный факт): Россия по многим параметрам вышла (скатилась) на уровень стран "третьего мира". И рисуется такая картинка: с одной стороны респектабельность, рост, успех или успешность, комфорт, все блага цивилизации и свобода, а с другой - фанатизм, суеверия, слепая агрессия, нищета, безграмотность и ещё Бог знает что. И в обоих случаях - для большей убедительности - показываются внешние условия существования человека. А меня посещает такая крамольная мысль: что если безымянный шахид (террорист-смертник) много счастливее всемирно известного менеджера, что устанавливает в своём особняке четвёртую ванну? Нет, дело даже не в степени счастья (если у счастья вообще могут быть степени), а в обладании внутренней правотой, которая, как мне кажется, даётся подобно благодати? Я, например, вообще ни в чём не уверен. И уверенности не хочу.

    Лет десять назад один священнослужитель говорил, что приближается мощный геополитический "перетряс", при котором вся Сибирь отойдёт Китаю, а оставшаяся часть России сольётся с частью Югославии и Болгарией. Тогда его слова воспринимались как бред.
    Так же он говорил, что Россия (в её новом виде) никогда не будет богатой, но, вполне возможно, станет для Европы если не духовным авторитетом, то в полной мере уважаемой страной.
    Следовательно (если верить прогнозам) совсем не там ищем, не то стяжаем.


     Каждый культурный человек должен знать…
    И дело совсем не в том, что два культурных человека всегда поймают друг друга на незнании того или иного культурного факта, и не в том, что никто ничего не должен (человек сам себе должен много больше, нежели ему бы хотелось о самом себе считать), а в том, что таким утверждением поддерживается, во-первых, миф о высокой ценности информации, а во-вторых, жонглирование этой информацией превращается в род интеллектуального садизма (по отношению к менее знающему; особенно заметно в творческой среде: "Ха-ха: как он может делать это, не зная того?!"). Информация становится кнутом и пряником (когда всем остальным человек вроде бы обладает).

    И половины из задуманного не сказал. А если скажу, что реферат писался по работе Льва Шестова "Апофеоз беспочвенности", то выйдет совсем смешно.


    26.12.04